В теплый и солнечный поздний день на оживленной ферме только начиналась история. Куры кудахтали и рыпали, свинья пела писклявую песенку, а лошадь ржала. Везде царила активность. Но на небольшом холме, отделенном от всей этой жизни, стояла однаокая фигура — Пугало, которое фермер Браун поставил охранять свое кукурузное поле.
Пугало вело очень одинокую жизнь. Его сделали в странной форме, потому что фермер Браун был очень занят и не уделил времени, чтобы сделать его красивым; но он сделал все, что мог, и теперь Пугалу предстоит ждать целый год, прежде чем его снова установят. Так он стоял на своем холме и смотрел вниз на двор и мечтал о том, чтобы играть с курами и другими животными.
“Интересно, захотят ли они играть со мной,” вздохнул он.
Скучно проходил день, и когда встала луна, в дворе не оказалось никого, чтобы увидеть странные зрелища, которые там происходили. Был Сэмми Пугало, и луна начала танцевать и прыгать, и все знают, что если в пустом дворе нет ничего живого, луна — это лучшее, что может быть рядом. На противоположной стороне луны стоял старый дымящийся амбар, наполовину спящий, и когда луна увидела Сэмми Пугало, она подумала, что он одно из старых, сонных дворняжек, и поэтому станцевала для него, а затем улыбнулась сонной, памятливой улыбкой, чтобы показать, что не хотела быть грубой.
Это заставило Сэмми Пугало подумать, что луна хочет играть, и он поклонился и произнес “Здравствуйте,” и некоторые другие старые животные дворца начали высовывать свои носы и уши из дверей, чтобы посмотреть, что происходит.
“Привет!” — сказал Сэмми Пугало.
“Здравствуйте!” — ответила луна.
“Мне скучно,” сказал Пугало. “О, мне так скучно! Если бы у меня была компания, я мог бы рассказать забавную историю вам и курам, потому что я Пугало, вы знаете, и я вижу все, что происходит во дворе.”
“О, иди поиграй со мной,” сказала луна. “Ты мой старый друг, я уверена.”
Но Пугало не думал, что это любезное приглашение, потому что он никогда не играл с луной. Она всегда была рядом, когда было темно, так же, как люди бывают рядом со своими домами, но он никогда не видел её при дневном свете, когда сам был на дворе. Она не была счастлива по своему — нет, совсем немного.
“Теперь я думаю, что курам или коровам было бы лучше компанией,” сказал Пугало. “Есть мои старые друзья — Пестрая Курочка и Красивый Петух, Высокая Старая Дама, Снип и Снап, две черно-белые свиньи. Нет, я предпочел бы играть с людьми.”
Признание в том, что луна — это нечто равнодушное, всегда приводило её в негодование, и теперь она начала хмуриться.
“Здесь все равно нечем заняться,” сказала она сердито. “Мне бы хотелось, чтобы кто-то двигался и играл со мной здесь в одиночестве; мне не интересен двор.” И она ушла с двора и дома и фермы спать!
“И теперь,” сказал Пугало, “чем бы я лучше всего хотел иметь, так это кем-то, с кем можно поговорить; но никому не следует играть днем, когда они могут спать. Я бы хотел шуметь и разбудить всех, но это было бы нехорошо. Ну, я тоже пойду спать.”
“О, Дивное Пугало,” закричал Красивый Петух, после того как он немного проснулся, “ты действительно странное существо, Дивное Пугало! Почему ты хочешь спать в такое время дня? Фермер Браун снова вышел из дома, и если ты хочешь избавиться от сна, танцуй!”
Пугало последовало совету и станцевало, хотя он предпочел бы немного поспать. Красивый Петух подумал, что он должен спеть, потому что человек, который танцует, должен иметь кого-то, кто его услышит, и поэтому он начал нести кукурузу. Это разбудило всех остальных животных.
“Что происходит?” — все сказали, когда их головы больше не могли кивать. “О, Дивное Пугало, ты такой смешной,” сказал Красивый Петух. “Танцуй еще немного.”
Пугало глубоко поклонилось.
“Спасибо, Дивный Петух, я буду танцевать для тебя каждый день на этой неделе. Но вам всем придется сделать свою часть, чтобы помочь мне поддерживать форму.” Он закружился вокруг двора и помахал руками, которые фермер Браун одел вместо рукавов. В любом случае, он думал, что было бы очень хорошо, если бы они остались подальше от обеда без уважительной причины.
“Возможно, в темноте другой ночи я смогу пощекотать луну,” пробормотал он себе.