Жила-была старая мудрая черепаха по имени Тоби. Наступал конец лета, и однажды прекрасным, ясным утром Тоби поднял свою голову и огляделся вокруг на лес у Холма Хорошей Удачи. Он был действительно красив, с Кристальным Озером, сверкающим, как серебряное зеркало, и вершинами холмов, увенчанными очаровательным туманным светом. Но солнце жгло в небе, и это превращало маленький туман в дым, заставляя высыхать каждую зеленую листву.
Зайцы, дикари и домашние, утоляли жажду в озере. Птицы летали взад и вперед по лесу в поисках капель росы или толстой червяка. Тоби заметил, как его маленькие соседи выглядели обеспокоенными, жаждущими и голодными, и ему стало их жаль; он наклонил свою голову к синей воде озера и окунул в нее свой длинный нос. Но как только он собирался напиться, он подумал о других, не только о себе. Была маленькая косуля с двумя оленятами, которые были слишком маленькими, чтобы найти себе пастбище, и она, конечно, была бы рада капле воды. Кроме того, были барсук и его сестра, которые ничего не ели в течение многих часов. Поэтому он обвил свои длинные ноги вокруг ветки ивы и позволил доброй воде течь из своих ноздрей в цветочные горшки косули и барсука.
Затем маленькие птицы стали летать, и Тоби разбрызгал несколько капель здесь и там, чтобы они могли попить. Он как раз собирался сам сделать глоток, когда весь лес был встревожен громким шумом.
“Прочь с черепахой!” закричал яростный и высокомерный лев, который пришел бродить по лесу с гривой, которая превратилась в гнездо шершней. “Черепаха, будь так любезен, убирайся с моего пути, или я взорву тебя с этим вредным ульем.”
“Пожалуйста, пощадите мою почтенную жизнь,” ответил Тоби. “Я не позволил воде уйти только в свой живот, чтобы мои маленькие соседи могли напиться. Посмотрите, как они благодарны; прошу, взгляните на толпы благодарных, шепчущих языков, которые окружают меня.”
“Меньше говори и убирайся,” рыкнул лев. “Убирайся!”
Тогда Тоби, который был очень разумной и доброй черепахой, попросил проходящий животный мир обратить внимание на благодарность существ; ведь все выдры и ящерицы, ныряющие в воду, лягушки и тритоны, ползущие по берегам, черепахи и ондатры, высунувшие свои носы из воды, подняли чуть слышный крик, словно песню благодарности к慈ливому рептилию.
“Прими мое последнее слово, черепаха, и исчезни!” закричал лев грозным голосом.
“Ваше ужасное величество, пока я благодарю вас, я отправляю вам каплю дождя, что значит, что облачное небо скоро прольется на восстановление нашего здоровья.”
Но лев не поверил.
“Тишина и подчиняйтесь!” вновь повторил он.
Слон, у которого свело живот от голода, не кушавший тридцать шесть часов, потому что не позволял каплям воды, которые выходили из ноздрей Тоби, теперь, с помощью своего огромного хобота, принял все, что могло пролиться.
Когда зоопарк был полон, из-за головокружения, обрушившегося на голову льва, и одной из его бедных лап, которая начала гнить, все животные направились к Кристальному Озеру.
“О!” воскликнул Тоби, с большим трудом потирая воду. “Я был уверен, что нам будет дождь.”
На самом деле, дождь льал очень сильно. Лев поднял свою лапу, покрытую черной гадостью, как грозовая туча, чтобы вытереть свои глаза, полные воды, что он выглядел в этой позе как человек, который тонет.
“Благодатный дождь излечил меня,” сказал он, трясая головой, как охотник после того, как он подстрелил голубя. “Слава тебе, добрая старая черепаха! У тебя есть напиток для синяков, которые я нанесу тебе.” И он ушел.
Тоби, дрожащий, но полный благочестивых мыслей, дремал, опершись на группу камышей, слушая благодарную песню всех живых существ вокруг него; и когда он закрыл глаза, второй дождь пролился на корону Короля Пина. Но вскоре он снова проснулся. Гром печально рычал над Кристальным Озером. Молния сверкала сквозь деревья. Барсук и косуля прошли мимо него, дрожа. Полусонный и полуу醒, он лежал в маленьком Храме Дианы, со своими ногами в воде, созерцая прекрасное явление золотой рамы, возвышающейся над ним, когда, вот! из камышей высунулся кот.
Его глаза были устремлены прямо на голову Тоби, в которой застрял кусок мяса между панцирем и плотью.
Ужасно! Ужасно! Жир мяса капал в воду. Все черви пришли и пробрались под нос Тоби, чтобы насладиться этим.
“Будь спокойна, черепаха, будь спокойна!” сказали ящерицы и лягушки, которые постепенно уносили целые куски. “Почему фортуна беспокоит тебя? Если гурман-кот наткнется на тебя, она разорвёт тебя, чтобы вытащить капли из тебя. Твои искаженные останки скоро будут плавать в Кристальном Озере. Вместо нашего щедрого ужина, зачем твоё мясо во время ночного покоя?”
Черепаха решилась высунуть голову из своего векового дома.
“Не желаете ли, чтобы я дал вам немного? О, нет! Это было бы несправедливо по отношению к другим. Ах, как же это изысканное мясо!”
И пока ящерицы спорили, кто должен занять переднюю позицию за ужином, вошел краб, “размером с корову”, как в вашем южноамериканском кухне.
“И ты называешь это птицей?” - заявил он. “Безжалостно грабить черепаху.”
Теперь вошел кот. Она изящно облизывала свои инструментальные когти, выгрызала длинные ногти своей лапы зубами, поворачивая свои острые уши к Тоби, и сказала ему, серьезно, тонко, идеально:
“Тсс! тсс! тсс! Что ты делаешь, мой дорогой, посреди этого зловонного болота? Ты невольно испортишь свое мясо.”
Затем, внезапно сузив свои зрачки: “Почему, что это у тебя в панцире? Не хочешь ли ты позволить мне вытащить это для тебя? Давай, не отказывай. Что такое немного близости? Невежливо оставаться в одиночестве с нашим пожилым черепахой. И, кроме того, черепаха, ты знаешь, дорогой, что алмазы не созданы для скромных людей, таких как мы.”
Черепаха смущенно наклонилась, одна из его ног вырастала раньше другой, по неудаче со стороны будущих родителей.
“Осторожно, дитя!” ответила она, подмигивая, лаская его по всему. “Когда они вырастут снова, твой глаз будет выколот, независимо от формы, природа гарантирует это, и этому не будет утешения.”
Кот, пораженный приятной болезнью, ушла, шипя и слабо.
Тогда Тоби, который теперь остался совершенно один, повернулся к косуле, которая упала перед ним от свирепой усталости.
“Спи, миролюбивый сосед. Не стоит тебя будить.”
Затем он замолчал, полуплачущий в траве от того, что увидел, как разумный совет отвергали, когда-то дружелюбные соседи теперь стали плотоядными и нацелились на него. Но все же дремота пришла, чтобы утешить его, и мягко угасла в безмолвной бойне, где слишком много мясников распинали добродушное тело.