На лесной сочистке стоял великолепный дуб по имени Оскар. Наступила весна, и все остальные деревья в лесу были полны жизни, распускающимися листьями и щебечущими птицами. Пока они дружно трясли ветвями под мягкими весенними ветрами, Оскар тихо наблюдал за окружающим. Хотя он вырастал сильным и высоким, ему было одиноко, когда другие деревья играли и смеялись вместе.
“Доброе утро, дорогие деревья,” сказала маленькая берёзка, которая жила неподалеку. “Вы сегодня выглядите так прекрасно! Мы как раз планировали танец деревьев, не присоединитесь ли вы к нам?”
“Нет, спасибо,” вздохнул Оскар. “Мне не хочется танцевать.”
“О, давайте! Это пойдет вам на пользу!” сказала липа. “Идите с нами, друзья; мы будем ждать вас.”
Но Оскар только покачал головой и ответил: “Я не могу это сделать,” а другие деревья лишь продолжали танцевать.
Нежный дождик поливал цветы, а солнечные лучи целовали каждый цветок, придавая ему более яркий оттенок и полируя каждый листик, как драгоценный камень. Но Оскар стоял один, с поднятой головой к небу, без единого цветка или растения рядом с ним.
Однажды на одну из мощных ветвей Оскара мягко приземлились четыре птицы, которые начали беседовать. Когда Оскар слушал их, он подумал: “Мне не так одиноко; по крайней мере птицы составляют мне компанию.”
А выше на его ветвях сидела старая белка с женой и самым игривым молодым белочонком, который бегал взад и вперед. Две игривые кролики также начали стряхивать желудя с веток Оскара, чтобы потом удобно покушать их у его корней. У его корней тоже стояла семья ёжиков и дикая мышка, которую мальчик-фермер пытался поймать, но безуспешно.
С наступлением вечера солнце постепенно зашло за верхушки деревьев, луна начала светить, как лампа на небе, и все милые звуки леса стали оживать. Вдруг стало темно, деревья задрожали, птицы поспешили в свои гнезда, а ветви старых деревьев тяжело вздохнули.
Затем из поляны раздался ужасный шум, глухой, гремящий звук, который становился все громче и громче, как будто самая большая мельница в стране одновременно подняла свои триста водяных колес в воздух. Воздух действительно стал темным, и казалось, что все ревущие волны океана пытаются смести все в лесу.
Перед тем, как ураган утих, тысячи больших деревьев были вырваны с корнем, самые большие дубы раскололись на части, самые сильные ели были разорваны. Но Оскар стоял крепко, и когда утро наступило, и облака рассеялись перед солнцем, он огляделся на все, что было раздавлено и уничтожено в лесу, на кольца рек, зарывшихся в глубокие впадины, все такое ужасно сплющенное и изуродованное.
Но, увы, в его непосредственной близости было еще хуже. Деревья и птицы, которые долго жили вместе, лежали под ним, увядшие и задыхающиеся, нежные ёжики неосторожно вышли из своей норки и теперь навсегда получили шип через грудь — все превратилось в кровавое поле, и над лесом повисло большое черное траурное покрывало.
На ветвях Оскара сидела однаокая курица, которая цеплялась за самую ничтожную старую ветку, и в своем горячем отчаянии вырвала все свои перья. “О, как ужасно! Как ужасно!” — закаркала птица; “когда я снова найду немного утешения в жизни?”
“Никогда!” — сказал проходивший мимо птица. “Это проклятое место теперь, и ничего никогда не становится счастливее там, где проросло увядание.”
“Прежде всего, Алида, не лети к ужасному старому дубу,” сказала старая воробейка, “потому что он совершенно мертв и готов к похоронному кладбищу.”
“Мертв!” — воскликнул Оскар, чье сердце радовалось, и его хорошая кровь струилась по всем его ветвям. “И сердце все еще бьется, и разве все должны быть счастливы из-за этого?”
Но ветви Оскара нежно шептали над раздавленными ниже, произнося успокаивающие слова в горестное сердце, и проводили дождь и солнечный свет в каждую темную щель.
“Верный друг, утешитель, смелый ивняк!” — закричали голоса из глубины. Тогда маленькие растения начали появляться, крепнуть и зацветать группами и венками, а деревня на краю леса ежегодно видела все больше цветочных гирлянд весенних оттенков вокруг благородного ствола. Великое поле все равно было разрушено.
“Нет,” сказал землевладелец, “это как будто Природа постоянно бродит перед дверью.”
На самом деле она бродила, и говорила о вещах, которые никогда не приходили в сердце землевладельца. Птицы и животные леса построили прекрасную часовню выше ветвей Оскара, чем когда-либо была построена часовня человеком. Однажды, когда землевладелец вышел в поля и на луга, он увидел птиц и зверей и богатые цветочные гирлянды, и никогда ранее он не видел ничего более красивого и не держал в своем сердце или голове ничего более святого, чем часовня Оскара.
И сердце Оскара билось вечно и никогда не засыпало, в то время как корни и стволы деревьев вокруг него гнили и разлагались.