Однажды в космическом небе жила маленькая звезда по имени Луми. Луми была не обычной звездой; она была самой маленькой звездой из всех, и из-за своего небольшого размера она была запрещена Сущностью Звезд покидать свое место на небесах. Но каждую ночь Луми завистливо смотрела вниз на Землю и её чудесных жителей. Она видела, как дети играют при лунном свете, как животные резвятся на лугах, как реки блескают под звездным светом, и как красивые цветочные сады радуют глаз в бесчисленных дворах.
«Я бы хотела спуститься на Землю, хотя бы на один день!» — часто жаловалась она. И каждую ночь ее слезы падали, как росинки на цветы Земли, так как она мечтала встретить человеческую подругу и поделиться с кем-то радостью, которую она испытывала, танцуя по лунному небу.
Но чем больше она плакала, тем ярче она становилась, и Сущность Звезд следила за ней и говорила: «Если ты так сильно желаешь спуститься на Землю, ты можешь это сделать, но послушай мои слова! Одна звезда когда-то упала с неба, и, когда она достигла Земли, разбилась на миллионы кусочков. Ты должна спуститься только тогда, когда луна полная, и ты должна вернуться до рассвета, иначе забудешь свое обещание. Когда придет твое время на Земле, это будет новолуние, и определить часы самых темных ночей будет невозможно, но ты снова найдешь путь домой».
Луми слушала.
Ночи проходили, и вот — да, ночь новолуния! Луми поспешно расстегнула золотую цепь, которая связывала её с местом на небе, и спустилась к озеру, где так много людей радовались на лодках при свете свечей. Одна свеча горела в единственном окне старинного дома, где ставни были приоткрыты.
«Это именно то место для меня. Я принесу любовь и мир в эту комнату», — сказала Луми, глядя в окно изо всех сил. Дом был очень бедным, но там, в маленькой колыбели, лежал ребенок, и глаза ребенка блестели совершенно особым образом.
«Он смотрит прямо на меня! Как он красив и мудр!» — подумала Луми.
Ребенок был маленьким мальчиком шести лет, но его глаза, казалось, отражали глубины океана, так большими, так круглыми и полными слезами они были. Единственная свеча в комнате горела тихо, и левое плечо рубашки едва было видно. Снаружи светила полнолуние, но ночь была душной и тяжелой.
«Смотри, какая красивая звезда, Эмма», — сказал молодой человек, и Луми подумала, что это замечательное имя. «Неужели это не чудно смотреть на нее, когда так грустно и тяжело? Звезда для меня кажется огоньком вдали, в то время как на самом деле это море бесполезной радости. Разве ты не видишь, что она кажется сверкающей для меня, для тебя, для нас, сейчас, когда мы так одиноки в этом широком мире? Она должна быть нашей!»
«Мне задуть фитиль свечи, папа?» — сказала молодая девушка, которую Луми раньше даже не замечала. «Тогда свет красивой звезды будет гораздо лучше виден?»
Другие, пожалуй, не могли так это воспринимать, но маленькой звезде, которая впервые приходила на Землю, было очень удивительно, что они не желали друг другу спокойной ночи. Родители действительно должны объяснять своим детям, почему это не делается.
«Чувствуют ли наши родители счастье с нами, как мы с тобой, дорогая сестричка?» — сказал молодой человек с вздохом.
Эмма покачала головой. Она слишком хорошо поняла своего брата.
«Я спою маленький гимн, возможно, это поднимет тебе настроение».
И они соединяли свои голоса с радостной легкостью детства, и свет Луми начал мерцать.
В тишине комнаты гимн паломников поднимался сладкой мелодией, и Луми становилась все ярче, пока её свет заполнил комнату. Крест над колыбелью начал сверкать и тускнеть, как звезда.
Песня закончилась. Сестра поцеловала младенца, и двое ушли спать.
«Спокойной ночи, брат!» — сказала маленькая при тусклом свете звезды. «Попроси Господа дать нам сил, чтобы завтра принести хлеб и теплый шарф».
Утро пришло!
Роса испарялась с крыши и земли, день рассветал, и добрая Луми поспешно искала свое место на небе; потому что несколько капель росы высохли на ее юбке, и она крепко держала свою золотую цепь, когда красные полосы зари начали раскрываться на востоке, одна из которых выглядела на небесах, как язык небесного пламени, и скоро должна была поглотить маленькую звезду.
«Вчера», — говорили те, чьи глаза были обращены вверх, — «вчера среди звезд появилось больше света, а теперь утром этот вид сильно уменьшился. Кажется, что маленькая звезда совсем погасла».
Сердце Луми не думало так. Она видела свет солнца, и земля сияла. У солнца такая сила, что один лист джунглей за один единственный день превратился в совершенно расправленный зонт, под которым могли бы играть дети. Солнце улыбалось в садах храма, где фонтан радостно танцевал, в то время как цветок джунглей раскрыл свои нежные лепестки. Солнечные лучи искрились на ветвях деревьев. Ах! Это было так прекрасно на Земле, так весело. Ей бы очень хотелось остаться здесь и забыть о том, чтобы вернуться домой!
«Эй-хо! Маленькая звезда! Эй-хо! Один соперник ушел, и другой скоро будет удален», — сказал кто-то, что было больше, и вниз на землю начала спускаться большая дождливая туча, которая обрушилась на дикий океан, где суда гибнут, а мачты и такелаж метаются туда-сюда и сокрушаются, быстрее и быстрее.
«Ой! Помогите! Я пропал!» — закричал один из судов, дно которого было разбито острыми камнями.
«Я не могу это вынести!» — сказал сучок, разорванный молнией, который еще можно было найти внутри тающего ледника шесть месяцев спустя.
Все нельзя было передать, но больше всего было известно!
Когда снова настала вечер, девушки, которые должны были принести «танцевальный эспадрон» в «лесной сад», поднялись на гору, и, поя, бросали «дикие красоты» в каменный сад, в то время как в комнате, рядом с которой произошло несчастье, страхом унесло у корней дерева, так что стволы на «концах айсбергов», которые девушки называли «горами», поскользнулись с тошнотворным желанием. Это заставило шторы из батиста развеваться.
«Самуэль, Самуэль!» — прошептала Эмма, не громче, чем гусеница, использующая перо в качестве веера и совершенно не понимающая, почему оно должно трепетать, когда воздух неподвижен.
На стене светился свет, как свеча. Кто это мог быть? Узнаваемое лицо появилось на небесах рядом, кто подошел слишком близко и раскрылся, и форма, которую святые на небесах дали ему.
Обитатель кораблекрушения поднял свой слабый голос.
«Это для вас и вашей сестры, которая так больна, я постоянно прошу о помощи. Это слишком тяжело для обоих! Вы скоро забудете о бедственном шторме и уснете, когда ваша сестра тоже сможет отдохнуть».
И Эмма, казалось, собиралась это сделать. Старая семилетняя девочка пережила тот момент, когда она стала больной, как человек в пятьдесят лет; и когда я это упоминаю, я сказал все.
Как могла маленькая звезда также забыть этих людей, и каким образом могла бы она возместить их любезность? Так много благородных существ жили на земле; но ее сердце тянулось к этим бедным существам. Ах! Она должна показать свою благодарность. Она смотрела вниз, когда луна высоко поднялась на небе, и луна, которая светила ярче, сверкала, как полированный зеркальце, полностью, в середине комода в комнате, где они сейчас лежали.
Эмма смотрела прямо в диск полной луны.
«Это серебряное блюдо, которое твои предки принесли из хорошего Черного моря!» — сказал участник вдаль идущей торговой экспедиции.
«Это слегка согнутое зеркало твоей матери!» — подумала Эмма.
Мальчик разбудил другую, и оба они заглянули еще глубже в полированную поверхность, где не было ничего, чтобы увидеть, кроме рядов и рядов таких же, как те, что мы часто видим в любящих плодах. И отважная маленькая звезда теперь представила подарки: она положила шестьдесят пять дафodil-стеклянных банок, аккуратно сложенных в картонной коробке на столе, в которую средняя крепленная ткань не требовала погружения ни разу; коробки гремели — похожий на град падал на луну в тот же момент, который бы повторял медь в почтении.
Получатели проснулись и начали открывать, что человеческие благословения упали в их стесненные обстоятельства, самые богатые на самых красивых вещах земли.
Двенадцать лет спустя в Росасе недалеко от побережья Каталонии Луми спрыгивает из окутывающего снежного облака, вздыхая; крики предзнаменования встречают ее, когда она поднимается в самом счастливом настроении, не покидая землю. Священник собирается задохнуться в церкви; молодая английская дама сейчас выбивает ручейки на лестницах монастыря, пока снаружи улицы отнюдь не лишены полупотока дождя, с которым святой, должно быть, играет очень хорошо на алтаре в сторону семей; а прокаженные и апостолы не должны находиться без крыш.