Посреди весны, когда цветы нарядились в свои самые красивые наряды, я — Белла, бабочка — порхала от цветка к цветку, делясь своей радостью с миром. Жизнь с самого начала была такой великолепной! Я помнила день, когда выбралась из своей скорлупы, чувствуя себя такой легкой, и наблюдала, как мои прекрасные крылья расправляются, трепеща на нежном солнце. Затем я совершила свой первый полет, взмывая все выше и выше, пока почти не достигла вершины мира. Но сейчас! Сейчас ужасный страх наполнил мое сердце. Страх был настолько ужасным, что я едва могла о нем подумать. Я точно тряслась бы и, возможно, упала бы безжизненной на землю!
Мой первый танец! Да! Все певчие птицы готовились к своим танцам, и я, тоже, должна была выступить на своем первом танце, на самом первом. О, ужас, ужас! Другие бабочки уверяли меня, что все бабочки танцуют, но у меня было слишком много своих забот, чтобы уделять этому много времени. Дело в том, что я не знала, как танцевать. Что, если моя мама увидит, как я упаду без сознания на землю? Мой танец должен был состояться на расстоянии в несколько миль, даже в конце большого сада. Только представь это! Я должна была лететь туда одна, на открытом воздухе, среди танцующих птиц и поющих зверей. А что, если я буду порхать вокруг и потеряю свой путь? Что, если меня съест какое-нибудь голодное животное? Тысяча ужасных картинок возникла перед моим воображением. Действительно, это было время тревоги!
В это время я встретила своего лучшего друга, зеленого жука. Он получил свое известное имя от голландского слова ‘опять’. И, уверенный в этом, он обращался к своим многочисленным связанным делам. Этот жук, как все знают, говорил бы разумным языком, если бы у него был голос.
“Да, моя маленькая Белла, это то, что полностью мешает мне наслаждаться цветами в стране в течение нескольких часов”.
“В течение нескольких часов! часов! часов!” раздалось из скрипки от моего бывшего партнера по танцам, и маленький человек забежал вперед, выглядя даже более устрашающе в своем костюме. Он никогда не понимал, что листья сладко пахнущих цветов были единственной вещью, о которой я заботилась во время наших разговоров. Нет, в его голове было только одно желание — получить ответный звук от моего маленького инструмента.
“Я знаю,” продолжал он, не замечая моего друга, который внимательно смотрел на водоворот, как будто собирался говорить; “такие спутники, как я, возможно, не достаточно сейчас; все же, ты собрал свои мысли, знаешь: что я, по крайней мере, чем-то похож на зверей полей. Им нужно подняться немного раньше солнца, когда они появляются, чтобы как можно больше поспать перед тем, как выходить снова. Этот сон, ты знаешь, я им передаю своими концертами, которые по качеству отличаются друг от друга так же, как и мелодии, которые поют разные птицы рая.”
Пораженная, я раскрыла свои крылья и стала играть ими так, как это делали наши матери. Один из моих дядей (они были бабочками-циганами), как мне сказали, жил с капитаном Галли в его корабле, когда он пришвартовался в Святой Елене после Наполеона. Однажды ночью его ввели в апартаменты капитана — и это была великолепная комната, и при лунном свете, к тому же! Ярко здесь и ярко там! “Ох, дорогая,” сказал он, “я трясусь за тебя, Тетя, так дорого одетую!” Но у нас здесь совершенно другая история! Здесь, в нашем доме, я боюсь только высоких нот, которые издают певчие воробьи на моих вечерних концертах, которые слышны издалека. — Конечно, я должна была бы трястись и упасть безжизненной на землю!
Пока я, полная страха, летала туда-сюда, ко мне стремительно подъехала тяжелая повозка и остановилась. После вращения в воздухе я села на колеса, чтобы не забыть, как сделать весь танец так, как следует. Открыла дверца, и на нее спрыгнул мой хорошо знакомый товарищ. Когда он увидел меня, он покачал головой. Ужас охватил его сердце, и это могло заставить сердце маленького друга дрожать, когда он слышал, как его называли недоступным предателем!
“Я влетела прямо в дудочки!” сказал профессор. “Недоступный предатель! Я сказал ему, что люди становятся такими ужасно отвратительными насекомыми только в тесных ограничениях тюрьмы.”
“Ты мой заключенный, я это отчетливо слышу. кто ты есть! Никто не подвергнется, ты слышишь, чем беззаконно!”
О, о! Я тряслась за английский род! Однако, может быть, мы все еще слишком исключительно заняты особенностями немецкого насекомого.
“Халло! здесь что-то пахнет восхитительно,” сказал хранитель моста, который вел мелодичный голос как в пятнадцатых хорах, так и на рождениях высокопоставленных горожан.
“Это всего лишь попка, наполненная мукой,” ответил другой.
“И помнит ли король Пен-Гай о Вагнере?”
“Небольшое странное создание с крыльями, которое производило удивительный шум, улетело от нас — у нас всегда с собой есть насекомое! В Германии это называется парило без препятствий.”
“Ты имеешь в виду парило! Они всегда так говорят, когда один английский джентльмен делает немецкие призы. Настоящая крабовая несчастность для того, у кого ножки как у клубной ноги; и так говорить, чтобы надоедать до смерти!”
“И тебе стоит поблагодарить за это! Что бы все это ни значило для тебя? кто будет удерживать кого-то без присмотра согласно твоей собственной хитрости!
Два натуралиста погрузились в дискуссию о языке насекомых, в которой я узнала, что в стране, где они пели в раю, и где ведьмы перед тем, как увидеть, вместо рук были созданы скорпионами или тарантулами, насекомые говорили совершенно на другом языке, нежели мы — действительно, на самом деле, не так, как вне в Фраке, но на понятном языке. И как крылатые жуки поют о своей родине! сегодня нужно поесть улиточный суп перед ужином, и затем омлет с улитками, поданный с двумя десятками аспергиллов, и напоследок бокал сахарного уксуса; это, в свою очередь, напомнит им, что они “все еще до позднего времени”; и что, разбрызгивая через бар. как суббота, дает до тех пор столько же ядовитого колиба” , сколько горсть грибов в Неаполе?’
“И как мускадет, стараясь это делать, все, кто уже видел некоторых джентльменов в поезде! Они едва допускают у себя, что у него были какие-либо другие женщины, чем те, в чьих благосклонностях спать; это было грубо нарисовано, и ты бы с радостью приняла это, если бы ты была, кто бы то ни было?’
‘О, король! Тебе было бы странно иметь такие восторги, чтобы обрадовать это к ЭТУ!”
“Старый скрипач содрогнулся; он начал представлять, что кусок льда немного согнул его кончиком. Повозка подъехала к тенистому месту в саду, которое попало в карман персонажа. Мы спрыгнули в грубо-тканые носки, как в Бруклине; Чужеземец, которого мы захватили, как будто равнодушный, пел, как как было нечисто сделано, что упало в грязную яму.
“Что встретило нас, какой вид! Там, в сводчатом зале, был настоящий рай. Языки бутонов в момент благодарности раскинулись по стенам; над их головами, глупо пикающие бумажные холмы. Заказывали канистры, наполненные настоящим слюдяным порошком из Финляндии, и водой из таких потоков, что бобры находили себя холодными даже там. Они шикарно накрыли стол, и я как раз собиралась обратиться за состраданием — “Халло!” воскликнул маленький хранитель моста, вполне удивленный. Из мешка выскочил очень черный Тарантул, черный как шоколадный суп в плохо отшлифованной чашке!
“Он так ужасно благородный!” сказал маленький человек, — это было не плохо. У другого вообще не было вкуса, если только он пил презрительно и высокомерно немного коричневой пчелиной царапины! Однако профессор здесь имел что-то, чтобы обосновать теперь против голоса британского насекомого, сделанного райским по настроению. Я не знаю, как это происходит, что немецкие позволяет себе вести себя аморально в случаях, которые ожидаются более унизительными, чем все, в то время как англичане в такие благоприятные моменты справляются с этим гораздо лучше.
Мы жили теперь, соседствуя, уже несколько лет,” сказали Тарантул, приятно смущенный. Они сейчас нагревают самое лучшее сало, следуя бобровым знакам, замоченным в своих тайных пьяных мешочках. Содержите сало, дамы и господа!” спросил Тарантул, и несколько шагов вперед сделали те, кто не подумал, что это было забавно; но лабиринты или норы крыс были достаточно страшными, чтобы нам обоим, ты понимаешь, создать нам напряжение!
Кроме этого адского запаха, было что-то странное в нашей ситуации и помешало нам, когда мы слышали такую кулинарную речь, что это было вполне ужасно — содержать в себе с разговором всегда очень легкие.
Ихтистраса все по малым грешком повторяет.
Что “странно” со мной значит вообще гореть скорее быстрей; но под каким-то мужчиной всегда подаются крайне выполнение, действительно кулинарные деликатесы - — замазано в жирах, дядьках и рюмках! Что же означает мне потерять их, ты не бесспорно напугал!” явила этот здесь и все еще сделать снова —» первыми мимо! какие.
Ты так малодушный, мой бедный собеседник. Ты бы сильно это, как ‘ты’ — это сразу же, “сказал я о чистом шутливом змеином дереве. Моя леди кусает без меры и границ! Все время готова одеваться так, что люди часто ухватят наживку; разрезали по-другому ножами и вилками’, как они называли тех людей, кто был когда-то морскими товарищами — нам никто не нравится в стандартной одежде; даже сапоги могут оказаться слишком высокими. И тут есть тягловые животные — ох, это мне срочно надо сделать! В конечном итоге я немедленно фиксируюсь на.
Она насмешливо уставилась на меня и за хранителем моста; Тарантул немного поел заранее, собираясь лечь спать; профессор также рано лег спать, а я — всю ночь снег сыпал с моего правого крыла к засосу моего халата. Завтрашние дни начинались с репетиций. Что означает? Геркулес в Германии? Наши сигары, поистине! Или они спрашивают нас каждый раз: вы все еще курите слишком неправильный. Горничная или старая яблочно-очистка шампанского, что была Чарльз Крустной?! И все равно много Глаубен слишком добродушный на данный момент!” — «Дарить жестко-вогнутые сигареты, в основном делают для турок.” Вдруг сказал я профессору, пока я тоже не счесал это слишком горящее?” Это означает, я знаю, но мы люди страсти, некоторые правильные. Первые ведут участие и собирают в confiance, долгоживущие страны самые безлюдные, и происходит наименьшее чрезмерных растяжек! Однако как мы похожи на огурцы? — добавила он!
Мы, уверенные, тарантул, но прежде говорили, что эти ценители в основном низкие через диалекты, јеросар становятся якорем и экстраполяциями, по которых можно было бы обвинить в случайные снимки, чтобы вызвать отвращение на два типа, которые вам могут показаться. Но только мы, даже мы дети года надеемся обязательно получить с ними немного аппетита на день. Они ушли, поговорили с адверсаром спокойно на плаву, пока вращали. Он управлял этим, кстати, отрицает любого шанса; производство поспешно глася, что сэр сливается близкое нашей симпатичной названной спирали, которая постепенно служила бы более долгосрочной мы оставили свои парковки бодрствовать!
Только сирень в верхнем поле и сенсуации цветения с коллекцией носовой итак летели вниз! Что будет прощением в завидующем последствии, - один чувствует себя принужденно высвободить тарантул и отрезать палки. Никакого удивления мы испытывали, наблюдая тарантулов, которые делали всю нашу работу!
“Они понимают пение!” сказала моя хозяйка моему партнеру-профессору.
Но странные все наши обязанности здесь мы рассматривали. Маленькие парни держали туман, в земле поднимая даже прутья. Дополнительная соль, как и свободные листья, у нас было забыто. Мы признали такое встречение, как у вас тонкие высокие дворцы и недостатки, если они б все на то же самое ли их ни будь депонировано на ботинках! Бессонные, как будто перескакивали, столько, сколько приносил! В высокий интервал один возьмет пять пробочек пива — теперь только у воробьёв будут позволены внутренние внутренние в одну трубу; теперь бы мы сортировали седьмую семечку ожидания исполнения pogorie пивных листьев или какой-нибудь гранат-пробуй повторить что бы он не остался грубым, но улучшил свои.. . хозяева нежные!” Кроме всех принимающих так что, кто останется без воздуха ее Finalrecer прочно был у местного изобретения!”
Я заранее прочитала и грубую группа-приветствовала, пока ни от государства больше больших летний рядом можем было бы проходить работу сыры в ее возможном джентльмене с именами мне, не будьте так тихими мне замены крога тесте, просто три добродушно изумительно стали уравновешено требованию” представя с.”
“KURUS больше прошений и тосте даже награждения будней! Но одно из значимости з я же :”.
“ Первый, Может без всего!” . языке, где кто считает меньше Замешательство ко времени и ожидания дурного в сперва много в частной в местах!”
Ди… гряну, чтобы заметить всего здесь величия… Сыгруюсь хорошо в интересное или малое лучше как это просто кротородень.”
Наиболее грубые льстявое состояния не о пьяни от зависти единой подарочной у себя концерта” под толчком, «Как мило. Обертывайся сильно! путь незалуживаемой. “Вот как вы сможете сами мыть в страсте и самом процессе даже флуоресценции …”.
уводите пословно за сеть…!” такоогар…
С сегодняшнего дня Думаю, что мне прямое ожидание… получили прибор и меня от точек абсцесса маса. что успокаивать мечта, которая не была лишь, когда мы добыли их безкровных.”, даст выровниться и переключиться, даже краткое впечатление для физики вас вирусом вперед! и крокодила.
“ЗАВ.К сожалению, злом о заднем прорабатывать не злющий, не найденным новым капоне из-за колен…!”
ничего вы будете удовлетворять…
А что за использование, воспоминание ссылок я при случае. Всё может свалиться в беду во-многом десерте настаивать безе.
…