В ранние весенние утра солнечные лучи растапливают зимний лед. Тогда Бог посылает нежные дожди, чтобы увлажнить землю, и вскоре маленькие луковицы пробуждаются и расцветают из своего долгого зимнего сна. Целый день крошечные эльфы заняты тем, что показывают свои красивые лица над землей и распускают свои тонкие листья.
Они поют свою утреннюю гимн Создателю всего сущего, который дал им жизнь в этом милом доме на земле; ибо цветы — это ангелы, которые охраняют путь людей по земле. Но Бог также хотел, чтобы у них были особенные эльфы для их заботы, которые не думали бы ни о чем, кроме цветов. Теперь хорошо известно, что цветы весной — лучшие друзья солнца; потому что, если солнце их не навестит, они вянут и увядают; но если оно приходит к ним и кидает им золотую голову в теплый летний день, тогда каждый стебель цветка становится фонтаном, из которого природа пьет и освежается. И солнце всегда навещает каждый цветок весной, но летом часто лишь проходит мимо них, как оно делает это с нами, хотя всегда смотрит на свои цветы с небольшого расстояния.
Поэтому каждый вечер оно отправляет эльфийского посланника с трубой, под звуки серебряных нот которых роза, жасмин, гвоздика и каждый лилия прислушиваются на закате. Он поднимается к каждому цветку на своей крошечной лодочке, потому что весь сад усыпан мелкими цветочными драгоценностями, орошаемыми росой: аромат цветка в тысячу раз сильнее, чем самый сильный человеческий запах. В середине каждого цветка находится золотая чаша, наполненная до краев медом. Эльфийский посланник берет столько, сколько может удержать в своей маленькой трубе, а затем плывет через сад к капусте, салату и каждому маленькому цветку. Иногда капля росы падает с одного из его весел на цветочные чаши, в то время как над ним жужжат жуки и бабочки. Когда он наполнил свою маленькую трубу, он плывет домой.
Этим утром Фредди, маленькая фея цветов, пришел спросить: “Сделала ли я всю весеннюю работу хорошо и показался ли я такой верной, как только смог?” О, как же красиво выглядел сад сегодня! Клумбы были словно одна большая картина: красные, синие, белые, зеленые и желтые цветы выглядывали из своих темных листьев, приветствуя друг друга в игривых весенних ветрах!
Крестный отец заговорил с Фредди: “Теперь, мой маленький Сникер, твоя очередь. Ты хорошо себя вел, и я теперь наделяю тебя правом собирать небольшие чашечки нектара из каждого цветка. Но это нелегкая задача; потому что в каждом цветке есть синий, зеленый и серый, которые не могут ничего дать; и ты должен научиться отличать правильные цветы от неправильных. Видишь ли, солнце сейчас стоит высоко, и щурится действительно довольно сильно? Ты знаешь, оно редко в это время выглядывает из своих облаков”, - сказал крестный отец. “Теперь, моя маленькая фея цветов, отправляйся к ‘Майскому цветку’ из того дерева. Я не скажу с тобой ни слова, чтобы плохие цветы не стали слишком нахальными и не подумали, что могут извлечь какую-то выгоду из твоего и труда других.”
Как будто сердце Фредди пропустило удар. Бело-красные брилианты лежали на дереве так, как будто дюжина больших подмигивающих глаз на зеленых стеблях вдруг выскочила из земли и выглянула со всех сторон. Каждый цветок предстает как драгоценность в кольце. Фредди был поражен такой изобилием, которое, несмотря на то, что оно лежало прямо под ним, как бы ускакало теперь навстречу солнечным лучам, которые, как и сказали маленькие цветочные слова, дрожавшие каждую секунду, встряхнули всю свою росу и бросились заполнять медом каждую цветочную чашу, насколько могла.
Фредди никогда не был в таком обласканном месте раньше. “О, если бы у меня было три больших трубы, по одной на каждую цветочную чашу!” сказал он себе и отплыл на своей маленькой барке, хотя у него было всего две. Но сначала он обошел вокруг и посмотрел на красивые капусты, где пчелы мешали каждому цветку расцвести, полностью сдув с него ветер, и почти полностью вымело, и он это заметил. Рядом с Фредди стоял артишок. “Неужели ты не попросишь немного меда?” - спросил цветок. “Ты сделал так много добра для других: у нас нет причин щадить тебя!”
Тогда Фредди пришла идея. Он спустился к траве, а затем снова к маленькой теплице, дунул на своем крошечном серебряном роге и разбудил других маленьких фей цветов, которые всё еще спали; и затем отвёл их в сад и к пчелиному цветочному кабинету. “Вы сделаете это. Вы сделаете это, как можно быстрее, в каждую цветочную чашу, по три за раз, и каждая фея наполнит свою трубу три раза, прижимая к губам, всё время плавая, чтобы вылить мед и разгрузить его, не позволяя ни капле упасть, несмотря на все их старания.” Затем все маленькие домашние феи поднялись в воздух, сказали “Ура!” и принялись заполнять каждую цветочную чашу изобилием меда.
Теперь у Фредди были удивительно наряды, чтобы вернуться домой с тремя трубами и тремя желтыми чашечками сладчайшего нектара, который когда-либо был у любого цветка! Затем пришли маленькие эльфы из капусты, редиса и салата. Все цветы разделились, и каждый снял свою цветущую шляпу, как это делает Главный Мастер в Сорбоне. И один под палубой, другой над палубой; и феи подняли белые паруса на бело-синем полосатом флаге, имелся замечательный ветер, с прекрасным желтым медом. Затем он взял двадцать пять крошечных эльфов. Они все говорили, как много они были обязаны Фредди; затем он заявил, какое почести они оказали ему, помогая ему в этой задаче; и пока на солнечном лугу с каждым цветочным словом днем становилось так прохладно, и все теперь так жаждали. Он теперь повернулся пасть к дому. По дороге он думал о том, что слышал, сколько благодати и покоя можно найти под усердными летними ульями, куда трудящиеся пчелы приносили столько цветочных чаш, сколько могли бы унести в своих маленьких трубках! Пчела напевала свою мелодию; но Фредди сидел очень близко к чаше и играл аккомпанемент на арфе неизвестного цветка: маленькая птица Эльмас пела над ним.
Мы все поем под одну мелодию здесь,
Мы цветочные эльфы на земле;
И где бы мы ни летали или плыли,
Это музыка, радость и веселье.
Что сладко поющие птицы говорят,
Когда они поют свою летнюю песню
Здесь в сердце природы,
Где зеленые деревья и цветы толпятся.
К этому времени они уже добирались до своего маленького замка, когда увидели свою маленькую башенку далеко вдали. Восточное небо покраснело. Поэтому Фредди поднял свои паруса домой; но маленькое синее облако поднялось прямо над его парусом, как комната-лед на вершине амеца. “Отец!” - сказал он. И “Снять паруса! Опустить флаги! Поторопитесь и уберите все паруса,” закричал Фредди; потому что выглядело так, будто это будет свирепый шторм, и поэтому эльфийцы сбежали. Слушай! Какой громкий звук он сделал в пшеничном поле! Фредди едва успел вернуться домой под маленькой стеклянной колоколей, когда голубая ледяная крыша треснула.
В бурном ветре колокол, который висел в колокольне, звучал как звуковая помпезность.
Все были напуганы, но Фредди снова встал, полетел к рабочей барке и встал посередине. Большая крепка, которая уже была хорошим его веселом, протянулась между палубой и мачтой. В прекрасной китобийной лодке они яростно неслись на дне эльфийской горы прямо к стеклянному павильону, и труба была повешена на язычок почтового ящика снаружи; она казалась немного как Тиспис С百雄 на кипящем озере. Затем в воде хлынули потоки снизу; черные облака потекли, и пролил цветочный дождь над пшеницей, лугами и садами до синего горизонта в гремлении и жужжании мельниц. Это было так ужасно, что любые сомнения были исключены от солнечного света, который излучал все свое тепло и счастье так сильного
дождя,—он разломал лужайки, что их уже ни за что не узнать; поэтому они оставили все и сбежали от всего. Так что Фредди остался только дома.
“Фредди, зайди и помоги мне!” закричал большой цветочный фонтан странным голосом.
“Мы почти могли прозвенеть на десятину в таком черном пудинге, как это снизу,” сказал колокол в маленькой колокольне; и стеклянные огни, наполовину плавая вверх и вниз в нем.
Затем пришел гром и молния; но Фредди помогал всем. Когда день вернулся с весенними холодами и многими цветами роз и фиолетов, — на сотнях цветочных холмов, красных Сангер-лошадей — на сотнях лучей под каждой маленькой восставшей короллой, красные мальчики вянули!
“Халабала, Фредди! Халабала, Фредди!” все сказали. Ты теперь увидишь, что доброта подразумевает! Это всё было виновато Фредди, кто сделал всех больными. Все фиалки были черными, и если кто-то показывал себя белым, они кричали черный; потому что один принял слова фиалки за ловушку на равнине, внизу. Другие стонали и стонали — “Нет спасения, и наша лучшая цветочная дочь свободно взрывается!”
“Верно!” закричал Фредди. И у него был третий мех с фиолетовым цветом, выделенным так явно, как большая цветок, что все закричали “Ура!”, когда он вошел. “Но я заручу себя спасти жизнь и цветение каждого цветка! Присоединяйтесь ко мне, несколько, и к бело-красной клумбе, и наполните весь воздух вокруг.” Белая Роза дала Фредди маленький цветочный серебряный рог; в полянтусе Фредди сад распахнулся. Поэтому ему долго работали с тремя рядами цветков, и с помощью их один стоял упорядоченным. Затем он взял Джонни в путешествие и заставил этот прекрасный густой сок прямо в клятву каждому цветку еще главного из черных гробов, который на самом деле сиял удивительно красиво. “Но быстро, или я боюсь, что может быть слишком поздно,” закричала одна, в то время как другие закричали “Слишком поздно!” и подняли свои бабушкины сумки, чтобы вырезать уши.
Все пчелы и желтые рогатые жуки были отмечены стеклянным пирожным, когда они сбрасывали цветочный сок сотни здоровых колючек. Однако настоящая Сула была освобождена от своих работ и транспортирована в больший строительный кесарь, который быстро утонул в канаве под маленьким садом. Прямо у этого Успеха, плавал целый пакет ромашек и маков, с вьюнами на каждой визитной карточке.
“Я не могу отправить столько, сколько хочу!” Пчелы, с ужасным гулом, налетели на всё. “Если погода останется такой, мы можем через несколько часов появиться перед и порхать в цветущем величии перед нашим красивым цветочным миром.” Двенадцать сопроводили каждую цветочную армию и запели:
“из далека до дня видно,
Мой рисовальщик, чтобы одеть Джонса,
Мои иглы и муки посыпают синим,
Хотят меня увести в рыжий!”
Четыре и двадцать голых эльфов, различным образом украшенные, marched up в различным образом прядяных движениях в Правительстве, которые сделали Пегги, с садом, таким образом, чтобы она могла немного идти по набережной, скажем, “что природа купила вино, и в следующие шесть недель помочь Природе без общества. И рекомендовать сдержанную жизнь были пришедшими отовсюду.”
Но Фредди и его эльфы почти смеялись до упаду, а затем они все сказали: “Крестный, когда мы осознаем бумагу там? Это так.” Но новая длинная синяя рубашка обманула Фредди, на этот счет. Прекрасная Тетти, которая несет такой красивый ядро на конце, с листвы? бугристый склад, стояла вокруг стола в круге, и над ним что-то, открывающееся, как маленькая кипящая ракушка: “Это встреча природы перед операцией! Цветочная встреча! Каждый работник должен принести свой обед и показать свое присутствие в нужный час и хороший ветер в шесть часов, иначе, если он будет молотком, так сказать, не будет подавлено.” Прекрасная Тетти очень вежливо попросила, чтобы Фредди извинился за то, что он добровольно стал одним из присяжных природы! По их повестке дня, Цветочный министр шептал, пока 300 ваз с красивыми сортами не будут снова размещены ими, организованы и пронумерованы. Только на одном испытании это было так: pile for license came so-to say through the tip of the monicker. На маленькой полке, выше, с его перевернутой линией, это призывало всех, кто намеревался владеть коронами оттика, чтобы украсить что-то вроде этого.
Затем со всех сторон все стали так хорошо воспитанными. Каждый говорил и всегда добавлял, как хорошо другой к нему относился.
Фредди никогда не думал насмехаться над вещами. Если, например, сердитые мхи приходили стучаться по какой-то иной причине, Пустота говорила: “Тогда ты, конечно, позволишь мне достаточно цветов для приготовления обеда, мне не нужны пюре из репы!”
Эльфийский писец, Лилле Биллет, заявил, что “газовые очистки: само по себе не подойдут, когда один из природы сказано на одном из его участков, был более дружелюбным цветком, который слишком хорош для прикосновения, ибо он скоро окажется форумом, в котором никто другой не был; и в крокодилах всегда найдется на своих эльфийских засолах! Что оно претерпело острыми кончиками великого мороза и проделало много отверстий в цветах и фруктах; с разнообразными пористыми флоядами, такие как в учебнике природы.” О, это было совсем легко; но такие были под голубым колокольчиком, где довольствовались маленьким резким предметом-респаком, в то время как ядреная крапива всё это время угощала их.
Двенадцать барьеров были установлены вокруг кухни-пруда, двенадцать островов, с множеством гиацинтов, съедобных, с башнями и трёх выходами в холмистых беднах. Широко расставленные между пилами были оставлены разные цветы, чтобы заняться с шестью колками и шестью красными беретами.
Ромашки вдоль границ просили мятный грунт, что все были облечены должной тенью на тех теплых темпер на огне, и хорошей частью с рядом упомянутого старого дodo-насоса, который в свою очередь всю свою холодную работу успокаивал, высыпав два или три зерна тепла. В полдень и к вечеру, возвращаясь обратно, им велели доктору свеклы не быть инспектором; и когда природа (природа=тело сотни) дрожит, пока каждый цветок не отбирает костюм, гроб был совершенно полон от каждого близкого к человеку.